Там, где забытый «Круглый
рудник»
От скуки тяжко засыпал,
Да с карасями жалкий прудик
Зимой под снегом утопал,
Под волчий вой запели пилы,
И загудели трактора.
Тут из лесов леса взводили,
Росла солёная гора.
А где-то в городе, в подвале,
Начальник кадров восседал.
Он визой краткой и понятной
Путёвку в жизнь нам выдавал:
«Оформить на второй
калийный
Березниковский комбинат».
И люди шли тянуть – канат!
Гул, машины караваном
На второй везут бетон
– Это строится ударно
Первый рудничный подъём!
…Возмужали молодые,
Кое-кто и поседел.
Но никто душой своею
На втором не постарел.
И давно уже ушедший
Нам встречается, как брат.
Стал вторым родимым домом
Наш калийный комбинат.
С пуска ровно и стабильно
Калий он стране даёт.
Самый лучший, самый
сильный
Смело он идёт вперёд!
Люди удивительного склада,
Крепкие на деле, как бетон.
Ардуанов, Вотинов, Курбатов,
– Сколько замечательных имён!
Жаль, герои-ветераны с нами
Уже не все за праздничным столом.
Но стоит он, город-сад на Каме,
И никто забыт не будет в нём!
Калийный третий.
Белые туманы
Ещё парят в оврагах и лесах.
И спят спокойно
башенные краны.
Ещё молчат стальные
корпуса.
Но розовое солнце –
выше, выше
Над шапкой гор Уральских
поднялось…
Алеют флаги на высоких
крышах,
И комбинат как будто бы
подрос.
И по дороге двинулись
машины
– Одна, другая – целой чередой!
И все туда – на третий,
на калийный.
К березниковской стройке
молодой.
Железа звон, и гул машин,
и грохот.
Взорвали тишь распахнутой
зари.
Вмешалась в жизнь заснувшая
эпоха
– Могучий ритм труда заговорил.
И это там, почти у небосвода,
Откуда до Луны – рукой подать.
Ведёт монтаж колонн
Белобородов
С бригадой, что ему под стать.
Уже давно на потеплевшем
поле
Упал росою утренний туман.
Устал Тарновский
Анатолий,
Стирает пот и Яхимец Иван.
Уже на стройке не одна
машина
Свалила щебень и бетон.
Устал немного Александр
Старшинов,
Но дело есть, и не сдаётся он.
На стройке многие бригады.
Слагают гимн ударному труду
Трудиться так
всем коллективам надо
В решающем году.
На стройках химии
«лежит ночная мгла».
Багровые огни на высоте
сияют.
И крана длиннорукая стрела
гигантским жестом небо
осеняет.
Вдали кричат спросонья
поезда,
И вздрагивает эхо в котловане.
Бетонных башен тёмная гряда
стоит по грудь в нахлынувшем
тумане.
Здесь глины древние
обнажены,
но истина, открывшаяся
грубо,
не взыскана никем – и
не нужны
ни лом костей, ни солеварен трубы.
Вот здесь, гляди, грядущее
встаёт.
В стеклянных трубах кровь его
помчится.
Всё выше металлический
восход
за слоем слой вскипает
и дымится.
Нет! Это ты, ты сам встаёшь
вот здесь
И зренью новому велишь:
откройся!
И сталь гудит. Ты полон
дрожью весь;
Свет занимается – гляди,
гляди ж, не бойся.
