Наш маленький старший «брат»

Микрорайон Дурыманы был когда-то полноценной станцией, потом разъездом, остановочным пунктом, а сейчас стал сонным дачным пригородом.

От редакции, если верить «Яндекс.Карте», до Дурыманов 14,5 км, полчаса езды на машине, 1 ч. 15 мин. на велосипеде и 2 ч. 47 мин. пешком. Летом можно доехать на автобусе маршрута №18 до остановки «Круглый рудник» и идти пешком километра два. Мы ехали на машине минут 40 – дорога от поворота с трассы разбитая, только вывернув на горку после Круглого рудника, попали на более или менее ровную грунтовку.

Был переменчивый день, периодически то лил, то накрапывал дождик, потом снова выглядывало солнце и опять заряжала сырость. В какой-то момент подумали вернуться, но не отступили. И были вознаграждены интересными наблюдениями: заметили кучу столбов, намекавших на железнодорожные пути, но самих путей не было – разобрали. Доехали до рукописной таблички «Дурыманы», стыдливо прикрытой разросшимся кустом. Миновали яму с мостками – то ли высохший пруд, то ли обмелевшую речку. На въезде у одного из домов увидели гусеничную танкетку со свежей глиной на траках – кто-то в лес гоняет по бездорожью.

День был будний, поэтому во многих домах никто нам не открыл. Увидев, что из трубы в отдалении идёт дым, решили поехать туда – там наверняка люди.

Кто же вы, таинственный Дурыман?

Сначала несколько слов о происхождении неблагозвучного для современного уха названия населённого пункта.

Он появился в этих местах к 1879 г., когда строился участок Луньевской ветки Уральской горнозаводской железной дороги. Для бесперебойной работы дороги были устроены три разъезда: Люзень, Шиши, Дурыманы. Имена разъезды получили от ближайших деревень. При разъезде сформировался посёлок, в котором жили работники дороги, путейцы, и этот посёлок также «подхватил» имя старой деревни.

А деревня, скорее всего, получила название по имени её основателя. Это был человек с фамилией Дурыманов, восходящей к родовому имени-оберегу Дурыман. В лексике тамбовских, нижегородских, псковских и тверских говоров (а из этих краёв и происходила колонизация уральских земель) слово «дурман» или «дурыман», имело значение «дурак». Охранительные имена были широко распространены на всей территории Древней Руси, например, Голик, Злоба, Некрас, Бес, Дурыня и тому подобные. На сайте «Ономастикон» есть такие сведения: «Исторические свидетельства фамилии Дурыманов можно обнаружить в перечне переписи Древней Руси во времена царствования Ивана Грозного. У государя хранился особый реестр уважаемых и благозвучных фамилий, которые давались близким в случае особого расположения или поощрения. В следствии чего сия фамилия пронесла личное оригинальное значение и является редкой». Вот вам и неблагозвучие. Как это часто бывает, наше наследие доходит до нас вставшим с ног на голову.

Когда дорога была расширена и построены новые пути, станция Дурыманы превратилась сначала в остановочный пункт, а когда движение прекратилось и пути разобрали, и в микрорайон г. Березники. Сейчас здесь стоят пара десятков домов на трёх улицах: Путейской, Лесной, Родниковой, да на одном переулке Таёжном.

Свет, вода и печные трубы

У дома с трубойнас встретили дачницы, которые общаться не захотели: мол, мы сами тут не местные. Зато познакомили нас с замечательными женщинами – матерью и дочкой Евдокией Ефимовной Хомутовой и Надеждой Николаевной Фуфлыгиной.

Гостеприимные коренные жители Дурыман, которые, как оказалось, читали нашу рубрику «Пригород», но не мечтали, что мы доберёмся и до них, пригласили в дом и рассказали много интересного.

Евдокия Хомутова приехала в Дурыманы в 1956 г. за мужем Николаем Михайловичем, с которым познакомилась, работая на железной дороге в Кизеле.

- Мне тогда было 23 года, - рассказывает бывшая железнодорожница. – У Николая вся семья была железнодорожниками, он сам с 14 лет на дороге работал. И я после переезда в посёлок устроилась на станцию «Березники». Работала осмотрщиком вагонов, проводником на электричках, да много кем за неполные 40 лет. Уже на пенсию ушла, всё равно вызывали за кого-то работать по договору. Потом уж электрички не стали ходить, я отказывалась работать, а мне начальник шутя говорит: «Что такая молодая и здоровая будешь дома сидеть?». А мне в марте исполнилось 89 лет, молодая, да…

У Евдокии и Николая день рождения в один день – 13 марта. Да вот нет уже супруга – болезнь отняла. Есть две дочери, она из которых Надежда («Надежда и опора», - шутит женщина) живёт с мамой. Летом – в Дурыманах, в доме, который строили сами, зимой – в Березниках, где есть благоустроенное жильё.

– Здесь у нас из благ цивилизации есть электричество, дорога и летний водопровод, – говорит «Надежда и опора». – Отопление – печное, за год уходит примерно 10 кубов дров.

А баню многие топят старыми шпалами, судя по запаху, который издавал дым из привлекшей наше внимание трубы.  

Надежда рассказала, что электричества в посёлке в её раннем детстве не было, оно появилось к середине 1960-х гг., когда женщина уже училась в школе. Ночником в доме служил железнодорожный фонарь на батарейках, а так освещали керосиновыми лампами.

– В школе тоже иной раз при керосиновых лампах писали перьевыми ручками: нет-нет, да что-то перегорало в трансформаторе, – вспоминает Надежда Фуфлыгина. – Вот какие я времена ещё застала!

Водопровод и автодорога появились в посёлке только на исходе советской власти – благодаря Агалакову с Белкиным, как говорит Надежда.

– Кто хотел, в дом себе трубы завели, мы вот водонагреватели поставили, так вообще, как в городе. Летом вода идёт по водопроводу, а зимой надо идти к баку – там колонка стоит. Я с этой колонкой сколько бегала, чтобы её узаконить – никаких документов не осталось. Всё надо было заново оформить, счётчик поставить. Сейчас мы за электричество, на котором в нашей колонке насос работает и подогрев, вскладчину платим по тысяче в год,  – рассказывает Надежда Николаевна.

А когда-то Евдокия с Николаем сами 13-метровый колодец возле дома выкопали. Он внизу накладывал землю в ведро, а она поднимала воротом и в тележку высыпала. Затем Николай эту тележку вывозил и высыпал за домом, в овраг. Там раньше очень крутой обрыв был, сейчас даже машины могут ездить – так люди овраг изменили. 

Дорогу автомобильную как раз сделали, так селяне её сами и поддерживают – на щебёнку скидываются, сами лопатами её раскидывают. Обижаются, что город не помогает, говорят, что на их заявки отвечают: мол, вам там миллион надо на дорогу:

- А нам бы хоть три машины щебня кинули, раскидать, где ямы, и на том спасибо, миллион мы уж не просим. Правда, в том году и в этом немного подсыпали дорогу на спусках, каким-то известняком. Он пылит сильно, беда.

Соседи были добрые, а дети – трудолюбивые

Детство своё непростое в посёлке железнодорожников Надежда Фуфлыгина вспоминает с  любовью:

– Соседи все были добрые, весёлые. Кто на железной дороге работал, кто в шахте на Первом калийном. Праздники справлять любили. Бывало, на Троицу столы вынесут, накроют, что у кого есть. Берёзку сосед принесёт, мы веточки украсим – песни пели, смеялись, угощались – хорошо было, – вспоминает женщина.

Некоторые жители посёлка приехали сюда с Круглого рудника, как и семья Николая Хомутова. А причина была – будьте нате! В Круглом руднике был колхоз, а кто в нём не работал (например, железнодорожники), права пользоваться землёй лишались. Огород был, а садить в нём – нельзя. Ну, они и переносили дома в посёлок железнодорожников.

Посёлок так и рос. На станции «Дурыманы» – в двухэтажном кирпичном здании с небольшим залом ожидания – были школа, магазин и квартиры для работников станции и дороги. Поначалу по дороге ходили трудовые поезда – довоенные вагоны и паровоз или электровоз, на которых люди на работу ездили. Потом пошли электрички в привычном для нас виде.   

– Я училась в нашей школе и сестра младшая тоже, - вспоминает Надежда Николаевна. - При школе жила учительница Зоя Алексеевна Пенская. У неё было две комнаты с кухонькой: одну комнату она сама занимала, а в другой уроки проходили. Там стояли парты в два ряда, с утра учились первый и третий классы, во вторую смену – второй и четвёртый. Представляете, каково было работать? Тем учителям надо памятник ставить. До четвёртого класса учились в этой школе. А в пятый класс уже стали ездить в Березники на электричке, нам на станции бесплатный билет давали на время учёбы.

Кто-то из детворы ездил учиться в Шиши, кто-то – в школу им. Кирова на ул. Березниковская, позже учеников стали в интернат у пруда определять. Школа на станции закрылась примерно в 1974-75 гг., тогда же и станцию закрыли, а здание снесли. Остановка осталась – ровная площадка без крыши. Дети электричку ждали, бывало, по часу, несмотря на ветер, дождь, снег. Утром уезжали в 7 часов утра, а обратно в 17:00.  

- Детей в каждом доме было много, все были трудолюбивые и нам жилось очень весело, - продолжает рассказ Надежда. - Зимой все горки укатывали, гоняли на лыжах, санках. Мы даже ледяную горку заливали, хотя с водой у нас тут всегда были проблемы, пока водопровод летний не провели и колонку не поставили. А как весна придёт, травка вырастет, так мы улицу под метёлку выметали, всю старую траву выскребем, и играем в лапту, прятки, прыгалки – машин не было. Стадо по очереди пасли ходили, в деревне все коз держали, некоторые и коров. Утром соберём скотину с сестрой, введём их за железку. Козы очень любили, когда им рябину наклонишь, они её объедают. Сейчас в основном тут держат кур-гусей, у одной семьи только бык, они тут круглый год живут.

Цветы растут рядком

Трудолюбива Надежда и по сей день. Видели бы вы, сколько в её хозяйстве цветов, я кроме роз и флоксов ничего не узнала – и всё даже под сереньким дождём выглядит ярко, нарядно, празднично. А какие в её огороде укропные заросли – больше борщевика, честно-честно! Помидоры – с кулак, одной морковки хватит и на суп, и на салат, и так погрызть – это я проверила сама, мне на дорожку гостинчик собрали.

– Цветы с детства люблю, – нежно глядя на розы в палисаднике, говорит Надежда. – В школе Кирова у нас был сад: фруктовые деревья, ягоды выращивали. И первые цветы я оттуда принесла, потом семечки купила, посадила и забыла. Весной они с травой взошли. Я стала полоть, рвала, рвала, а потом думаю: «Как странно трава растёт – рядком». А потом вспомнила, что цветы садила. Так половину и выдрала. Но остальные выросли высокие и красивые, как сирень, их потомки до сих пор сами сеются по огороду.

Сегодня в Дурыманы устремилась молодёжь – близко к городу, воздух свежий, дорога есть – её зимой хорошо чистят. Кто-то пристраивает родовое гнездо, кто-то, как Станислав Нестерович Дубинец, облагородил готовый стареющий дом и живёт тут дачником, наслаждаясь природой и трудами рук своих.

Мы покидаем Дурыманы, снова проезжая то ли пруд, то ли речку без воды. На самом деле это – овраг, который был тут испокон века, но после устройства дорожной дамбы превратился в пруд, который весной наполняется талыми водами, а за лето постепенно мелеет. Гусеничная танкетка от дома пропала – дел у хозяйственных людей осенью в лесу полно. Ясно, что жив ещё маленький старший «брат» большого забывчивого города-юбиляра, со смешным для нас именем-оберегом Дурыманы.

березники пригород дурыманы