Мой сегодняшний собеседник – березниковский журналист Татьяна Бабиян. Человек, умеющий словом владеть и умеющий его держать.
За свою профессиональную карьеру Татьяна Александровна была сотрудником пяти газет, городских и корпоративных, пресс-секретарём трёх городских глав, редактировала детский журнал «Чердачок», написала две книги о буровиках Прикамья, а на досуге много лет использует японский жанр хокку, чтобы высказаться – о себе, о жизни, о счастье.
Татьяна Александровна, как я знаю, стать журналистом вы мечтали со школьных лет, но в профессию пришли не сразу. Что помешало?
В Ленинградском госуниверситете, студенткой которого я стала после школы, факультет журналистики был, но брали туда только тех, у кого был трудовой стаж. У меня же за плечами была только школьная стенгазета, которую мы выпускали с моей подругой Верой, с которой до сих пор дружим. И был у нас эксклюзив: рубрика «Детство наше золотое». В тайне от одноклассников мы приходили к их родителям, выбирали самые ранние фото, порой очень забавные – и писали о них заметки. Успех был оглушительный! Однако для поступления на журфак, сами понимаете, это был не тот опыт. Тем не менее, менять планы я не стала и поступила на филфак ЛГУ, русское отделение. В общем-то журналистика перемешана с филологией, та и другая работают со словом. А трудовую биографию я начала в парткабинете при парткоме титано-магниевого комбината. Там я занималась лекционной работой и писала для многотиражки металлургов. Потом был год работы в библиотеке пермского университета. А журналистика пришла в мою жизнь позже, в 1975 году, когда я начала работать в «Уральском калийщике» – в то время так называлась газета «Уралкалия».
Ваш стаж в журналистике насчитывает почти три десятка лет, какие из них вы считаете лучшими?
Придя в профессию, я поняла, что принадлежу к типу журналистов-аналитиков, а не репортёров. Хотя писала в основном репортёрские материалы, о событиях. Но лет через пять-шесть стала делать аналитические корреспонденции, причём циклами. В 1982 году я, уже редактор «Уральского калийщика», по собственной инициативе отправилась в командировку в латвийский город Вентспилс, через который «Уралкалий» морем отправлял продукцию на экспорт. По её итогам вышли три больших корреспонденции. Через год эта триада сначала выиграла в областном журналистском конкурсе имени Гайдара, а потом я совершенно неожиданно (даже не знала, что мои материалы отправлены в Москву) стала победителем в конкурсе Союза журналистов СССР.
Это было самое высокое профессиональное признание. Да и сама премия – немаленькая, 500 рублей. Очень долго я была единственной в Прикамье лауреаткой всесоюзного конкурса. Хочу сказать, что лауреатство сильно повысило мой профессиональный статус, да и самооценку. Я стала смелее, решительнее и вскоре вступила в конфликт с работодателем – парткомом. Свои критические соображения в его адрес (насколько помню, не такие уж и острые, но всё же) я высказала в статье, которую опубликовал вышестоящий орган – газета «Березниковский рабочий». А вскоре партком предприятия «влепил» выговор – по надуманному поводу – моему заместителю. Тогда я обратилась в горком КПСС, где состоялось разбирательство. Конечно, мою позицию там не приняли. В итоге я ушла из «Уралкалия» по собственному желанию в многотиражку БТМК «Металлург».
Наверное, принять такое решение было непросто? Середина 1980-х – неспокойное время, люди дорожили стабильностью.
У меня –другие приоритеты. Для меня главное – независимость, свобода мысли и слова. Отстаивая их, теряешь в материальном плане (со мной так и было), зато крепнешь как личность. Независимых людей не любят, они несговорчивы и неудобны. Хотя однажды я услышала призыв: «Нам нужны «неудобные» люди!». Я в то время, с 1985 года, по приглашению редактора Леонида Брагина уже работала заведующей отделом в «Березниковском рабочем».
И конец 1980-х гг. – это как раз время моего наивысшего журналистского взлёта. Я написала большую серию злободневных интервью с секретарями парторганизаций березниковских промпредприятий. А в 1988 г., перед городской отчётно-выборной партконференцией, у меня вышло интервью с Владимиром Агалаковым, первым секретарем горкома КПСС. Оно получилось разгромным, хотя перед публикацией Владимир Алексеевич внёс свои правки, даже дважды, но они ничего не изменили. Я не только задавала ему острые, неудобные вопросы, но и очень жёстко, критически оценивала все его ответы. Материал прочитал её без преувеличения весь город. Однако Агалаков, казалось, принял это интервью лояльно, не раз повторяя потом сказанную в интервью фразу: «Нам нужны «неудобные» люди!». Правда, дальнейшие события показали: на деле быть демократом сложнее, чем на словах.
В 1990-е годы вы перешли из журналистики в политику – сначала вас избрали депутатом горсовета народных депутатов, потом вы предложили создать при администрации пресс-службу — и вам же предложили её возглавить. Чем памятны для вас эти годы?
Конец 1980-начало 1990-х гг. недаром называют демократической революцией, и мне повело оказаться в эпицентре этого движения к правде, справедливости, против косности и застоя в нашем городе. В 1990 году я вместе с Юрием Захаровым, вторым секретарём горкома КПСС, поехала в Ленинград (ныне – Санкт-Петербург) на инициативный съезд компартии России. И там столько увидела и услышала! Поняла, что инициаторы съезда – консерваторы, сторонники устаревших идеологических ценностей. Видимо, их испугали ветры перемен. На второй этап этого же съезда от Березников поехали, кроме нас с Захаровым, два представителя демократической волны. Два лагеря, ретроградов и демократов, схлёстывались на всех уровнях, и это так захватывало… А в начале 1990-х гг. в стране начались уже кардинальные политические и экономические перемены. Пресса освобождалась от диктата некогда всесильной компартии. И наш «Березниковский рабочий» – тоже. Бывший орган ГК КПСС и горисполкома стал независимой газетой. Я к тому времени была избрана депутатом городского Совета и зампердседателя депутатской комиссии по самоуправлению и социальной информации. В этом качестве я поучаствовала в акционировании главной газеты города, ведь вопрос решался на сессии горсовета.
Потом была работа в пресс-службе. Мне довелось работать под началом трёх городских глав – Анатолия Щелконогова, Сергея Кушнина, последним стал Александр Мошкин. Сначала его назначили сверху, из области, а потом, в 1996 году, избрали народным голосованием. Это были первые в истории города выборы мэра, в которых я участвовала как пресс-секретарь. Победа Александра Николаевича была неожиданной, как мне кажется, даже для него самого – у него был сильный соперник. Мошкин набрал большее число голосов, вступил в должность и, как водится, решил набрать свою команду. Тогда многих сократили, и мою должность пресс-секретаря в том числе. Я прекрасно понимала, что мэр таким способом убирает человека, не соответствовавшего его представлениям о командной работе. Да, я – не человек команды, не умею автоматически брать под козырёк, если мои представления идут вразрез с тем, что мне диктуют. Честно говоря, я даже испытала облегчение, расставшись с нашим белым домом. Я ушла – ненадолго – в социологию, потом – в только что созданную «Новую газету». Чувствовала, что и то, и другое – временно. Хотя и тут приобрела отличный опыт. И в 1998 году судьба мне улыбнулась, предложив замечательнейший проект, детский журнал «Чердачок», который издавался на базе березниковской «Типографии купца Тарасова».
Вы состоялись не только как журналист, но и как автор нескольких книг. Как вы к этому пришли?
В начале 2000 года, когда я редактировала журнал, ко мне обратился Александр Предеин. Он был моим собратом по депутатскому корпусу и в то время руководил Березниковским буровым предприятием. Александр Павлович предложил мне написать историю березниковских буровиков, и я согласилась. Так в 2001 году на свет появилась книга «Нашу землю от корки до корки…». Вскоре меня приняли в штат этого предприятия, я занималась социальными вопросами и писала статьи для корпоративной газеты. А ещё собирала материал для второй книги – тоже о буровиках, но уже всего Прикамья. Она вышла в свет под названием «Земля, открой свои кладовые». Третьим моим детищем за время работы в буровой компании стал музей – полноценное хранилище истории её березниковского филиала.
Последний мой книжный всплеск случился пять лет назад. Я участвовала в создании коллективной книги памяти о наших земляках – людях в погонах, погибших при исполнении служебного долга. Я написала более 20 очерков о героях-березниковцах. Конечно, это был очень тяжёлый материал. Давно известно, что всё мрачное, негативное надо уравновешивать светлым, позитивным, приносящим радость.
У меня с далёких лет такую терапевтическую роль играет непрофессиональное творчество: для себя, близких, друзей. И ещё. Как член общества «Знание» пару десятков лет выступала в трудовых коллективах города с лекциями – о Василии Шукшине, Марине Цветаевой, жёнах декабристов. Цветаева – мой кумир, я даже не ожидала, что у меня с ней так много общего. Я и статью о ней написала, к её 100-летию, ещё работая в «Березниковском рабочем». А из стихотворных сочинений, что вышли из-под моего пера, самое интересное – это подражание хокку. Один из моих друзей, буровик Сергей Кривошеев, который тоже прекрасно владел словом, сделал небольшой полушутливый сборник наших с ним хокку, причём с его авторскими рисунками. В сборнике, кстати есть трёхстишие о том, с чего мы начали наш разговор — о слове:
Кривые строки на белой бумаге.
В них смысла, пожалуй, что нет.
Но где-то ведь бродит надежда...
Автор: Юлия Тумановская
Фото из личного архива Т.А.Бабиян
