Среди выпускников Анатолия Бутора – актеры березниковского театра и известные актёры кино и театра, такие как Александр Обласов и Евгений Безбог. Анатолий Александрович награждён почётной грамотой Союза театральных деятелей РФ, знаком Министерства Культуры СССР за отличную работу, грамотой губернатора Пермского края, почётной грамотой краевого министерства культуры. Обладатель «Волшебной кулисы», многих лауреатских званий и наград самого разного уровня.
Анатолий Александрович, какими были ваши первые шаги в профессии актёра?
– Выступать мне понравилось ещё в школьные годы – наш преподаватель русского языка и литературы попросила прочитать стихи перед соучениками и родителями. Одно из произведений, посвящённое мамам, помню, даже вызвало слёзы у моих первых слушателей. И, соответственно, большой отклик в моей душе. Мне захотелось выступать уже профессионально, всегда чувствовать эту незримую связь со зрителем. Поскольку родом я из Минска, то и азы профессии изучал в вузе моего родного города – Минском театральном институте.
На какой сцене вы впервые выступал уже как дипломированный актёр?
– В Калининградской области есть город Советск, до 1946 года он назывался Тильзит, и в нём – местный «Тильзит-театр», в котором я играл после окончания вуза. Конечно тогда, в 1970-е, когда я приехал в Тильзит, он назывался по-другому, да и выглядел не так, как сейчас. Он был небольшим, очень уютным, в нём я проработал весь сезон, а потом судьба забросила меня в Березники.
Это вышло случайно, или были какие-то предпосылки для вашего приезда на Урал?
– Абсолютно случайно. Можно сказать, что у меня на тот момент не оставалось другого выбора. Первоначально я планировал ехать в Уссурийск, в военный театр, однако моя мама была настолько против («это очень далеко» – было её главным аргументом), что мне пришлось изменить свое решение. Единственным выходом было выбрать другое географическое направление и согласиться на предложение Василия Форрата – тогда он был директором Березниковского драматического театра. И, конечно, на моё решение повлияла личность режиссёра – Андрея Матвеева, с которым мне предстояло работать. В то время он был величиной союзного масштаба, про него и про березниковский театр много писали. Его сравнивали с театром литовского города Паневежис (мирового значения был театр!) и также любили. Так что я знал, что представляет собой БДТ, и согласился с лёгкой душой. Правда, не рассчитывал задержаться здесь более одного сезона, но… Уже больше 42 лет играю на подмостках березниковской сцены, здесь у меня семья, есть внучка, уже ходит на наши спектакли – детские. Много друзей, ученики, некоторые из них играют со мной на одной сцене. Сделанный много лет назад выбор оказался счастливым, несмотря на всю его случайность.
В 1976-м году, когда состоялась ваше первое знакомство с городом, каким вы его увидели?
– Мне понравились Березники, скажем так, образца 1970-х гг. Люблю такие города – тихие и спокойные, так что нисколько не сожалел о своём решении. Я тогда много играл, а что ещё актёру нужно? Роли и хорошая режиссура. Помимо Смирнова вторым режиссёром театра был Георгий Чодришвили – тоже замечательный мастер своего дела, у которого я сыграл много спектаклей.
Можете сказать, сколько ролей вы сыграли на березниковской сцене?
– Я не подсчитывал специально, могу лишь назвать примерную цифру. Был период, когда я играл 5-6 ролей за сезон – это много. Думаю, что за эти годы уже набралось более 250 ролей.
Какая из них стала вашей любимой? Или у актёров лучшая роль та, которая ещё не сыграна?
– Мне кажется для меня любимая – это роль, над которой я работаю в данный момент. Хотя, конечно, бывали герои, которых мне не очень хотелось играть, но это исключение. Обычно мне мои роли нравились. Особенно, классический репертуар и спектакли на двоих. У меня были великолепные партнёрши – Тамара Жерновская, Лидия Лещинская, Любовь Васильева. Я с огромным удовольствием играл с ними, и зрители очень тепло принимали наши постановки.
Вы сразу стали пользоваться успехом у березниковской публики?
– Не могу сказать, насколько сразу, но любовь зрителей я чувствовал. Судя даже по отзывам спектаклях БДТ, некоторые ходили именно на артиста Бутора (А.А. особенно тепло улыбается, видно, что ему очень дороги эти воспоминания – прим. автора).
Есть разница между зрителями разных городов?
– Безусловно. До 1990-х гг. мы гастролировали ежегодно, и я всегда замечал, насколько по-разному видит зритель одни и те же постановки. Здесь принимают на ура одних актёров и спектакли, а в других городах у публики иные фавориты. Помню нам, артистам, очень нравился пермский зритель. И они отвечали нам взаимностью. Казалось, пермяки любили наш театр больше, чем свой театр драмы (сейчас «Театр Театр»). Они всегда ждали наших гастролей, на спектакли были аншлаги. Как-то раз параллельно с нами гастролировал в Перми театр Товстоногова – он блистал тогда во всём мире. Честно говоря, мы очень боялись столь серьёзной конкуренции. Однако полные залы были и у них, и у нас.
Вам нравится играть в спектаклях, созданных на местном материале?
– Конечно, история тех мест, где ты живёшь – это всегда интересно. Помню, у нас была постановка «Белые вьюги» о Вере Бирюковой,созданнаяв сотрудничестве с березниковским автором Владимиром Михайлюком. Там я играл капитана, героя второго плана.
Это была положительная роль?
– Вы знаете, в моей жизни складывалось так, что у меня почти все роли были положительные. Негодяев я играл редко.
Это правда, что все актёры-мужчины мечтают сыграть Гамлета?
– Да, я и сам мечтал. Эта роль почему-то очень притягательна для актёров. Может быть, как мерило актёрского мастерства. К сожалению, Гамлета нет в моём репертуаре, хотя в пьесах Шекспира я играл – шута в «Короле Лире», в молодые годы Меркуцио в «Ромео и Джульетте» – замечательная роль. Хотя монолог Гамлета знаю и в трудные минуты люблю проговаривать про себя этот текст.
Кто из ваших коллег и наставников оказал наибольшее влияние на ваше становление как актёра?
– Актёр воспитывается, прежде всего, на ролях, которые он играет. И в этом смысле самое большое влияние оказывает, конечно же, режиссёр. Я очень любил работать с Андреем Яковлевичем (Смирнов – прим. автора). Он многое открыл мне в профессии, прежде всего, актёрские качества, актёрские выразительные средства. Он вытащил меня из подростковых ролей в амплуа героя-любовника. В пьесе Шварца я сыграл у него Тень, персонажа с очень выразительной пластикой. Как раз Смирнов помог мне выстроить пластический рисунок этой роли. Он вообще большое внимание уделял пластике, хотя и внутреннюю линию спектакля всегда выстраивал очень точно. Ещё мне довелось работать с замечательным режиссёром Александром Литкинсом. Как и Смирнов, он был выпускником ГИТИСа и тоже был поклонником яркой формы. В Березниках он ставил спектакли около 10 лет, и многое дал мне как актёру через роли, которые я играл в его спектаклях. Режиссёр Владимир Тихонравов оставил яркий след в моей жизни – очень интересный человек, большой выдумщик. Дмитрий Хомяков к нам приезжал, у которого я сыграл профессора Преображенского в «Собачьем сердце», Ракитина («Месяц в деревне»). Он всё хотел поставить шекспировского «Короля Лира» со мной в главной роли. Недавно встречались, он снова меня спрашивал, то ли всерьёз, то ли в шутку: «Ну, что, пришло время для короля Лира?». Это ведь очень непростая роль, она многое дает тебе, но и многое забирает у тебя – душу, энергию.
У вас случалось совпадение с ролью, чтобы ваш герой походил на вас характером, взглядами, привычками?
– Полного совпадения никогда не было. В каждой сыгранной роли всегда есть частичка тебя, невозможно создать на сцене образ без взаимопроникновения со своим героем. Просто это происходит в разной степени. С кем-то сживаешься больше, с кем-то меньше. Мне, к примеру, довольно близок Лопахин из чеховского «Вишнёвого сада», и Гаев во многом близок – герой той же пьесы.
Вас чему-то учили сыгранные вами герои?
– Конечно. Во время игры воспитательный процесс идёт постоянно. Другое дело, как ты сам оцениваешь поступки своего персонажа – со знаком плюс или минус.
На недавнем своём бенефисе вы читали стихи Алексея Решетова – вы были знакомы лично?
– Лично не общался, не пришлось, но нередко общался с его вдовой, Тамарой Павловной, даже обещал ей сделать моноспектакль по стихам Алексея Леонидовича. Я много декламирую его произведения – на Решетовских встречах, на мероприятиях памяти поэта. Нередко со своими студентами мы делаем композиции по стихам Решетова – у них замечательно получается.
Какие стихи у вас самые любимые из решетовских?
– Очень нравится «Дом», «Когда стою у Вечного огня…», «Собрать бы последние силы, склониться над белым листом…». Многие его стихи близки мне, хотя моноспектакля, полного, чтобы выйти на зрителя, я так и не сделал. Хотя нередко выхожу перед зрителями со стихами: Решетов, Есенин, Лермонтов… Очень люблю читать стихи Пастернака, Пушкина. Просто влюблён в их творчество. Вот по Пушкину у меня есть моноспектакли – «Медный всадник», «Граф Нулин».
Вы же не только актёр, вы ещё и преподаёте актёрское мастерство. Как вы пришли к этому?
– Преподавать и работать в театре я начал одновременно. После института надо было подрабатывать, я вёл театральные кружки для школьников, давал уроки сценической речи. Так что 25 лет – это работа непосредственно в березниковском музучилище. Начиналось всё с театрального кружка, мы организовали его, когда в 1990-е гг. БДТ стало недоставать молодых актёров. Потом это начинание вылилось в учебный курс, который мне предложили вести. Сомневался поначалу, ведь это огромная ответственность, огромная работа. Всё же решился, выпустил своих первых студентов, а потом уже сам прикипел к этой работе. Кстати, в нашем театре сейчас работает Наталья Шилова – одна из моих первых выпускниц 1997 года. И замечательно играют ребята, сейчас они ведущие артисты в нашей труппе – Наталья Соколова, Дмитрий Поддубный, Мария Сидорова. Надежда Алёночкина (в прошлом году стала лучшей актрисой сезона).
Есть у вас какой-то личный кодекс актёра, правила, которые вы чтите сами и который стремитесь привить в своих воспитанниках?
– Творческая дисциплина, это прежде всего. И трудолюбие – актёр должен много работать. Вы же наверху, на подмостках, говорю я им, вы должны знать о своей роли намного больше зрителя, ведь это вы её трактуете – для него. Выход на сцену всегда требует огромного предварительного труда. К тому же, актёр един в двух лицах – он и инструмент, и исполнитель одновременно, а это двойная нагрузка, двойная работа над собой. Поэтому творческая дисциплина и трудолюбие – это главное. Даже среднего дарования актёр может достичь трудом намного больше, чем талантливый лентяй.
Сколько ролей у вас сейчас в репертуаре?
– В этом сезон семь, и все я с удовольствием играю. Они очень разноплановые. Есть эпизодичные, есть второстепенные. Василий Игнатьевич в «Земле Эльзе» и Аполлон в «Нашествии инопланетян» – главные роли, в «Стеклянном зверинце» роль Тома – тоже главная, очень сложная, я два часа я нахожусь на сценической площадке.
Тяжело столько времени держать внимание зрителя? Особенно в моноспектакле – насколько я знаю, в профессии актёра это высший пилотаж.
– Больше всего это ощущаешь контакт со зрителем в спектакле на двоих. Ты вдруг чувствуешь, что потерял внимание зала и начинаешь возвращать его, используя всё своё актёрское мастерство. У меня было пять таких спектаклей – «Скамейка», «Этот пылкий влюбленный», «Варшавская мелодия», «Пришел мужчина к женщине», «Люти». После них особенно чувствуешь себя выжатым, вычерпанным. Что уж говорить о моноспектаклях и бенефисах – это ещё более серьёзный экзамен для актёра. У меня было три моноспектакля и несколько бенефисов, так вот когда они заканчивались, я неделю не мог воспринимать окружающий мир – такой огромной была эмоциональная опустошённость после выплеска на сцене. Не зря профессия актёра на третьем месте по сложности.
А профессия режиссёра? Вы же ещё выступаете в качестве режиссёра в дипломных работах ваших выпускников?
– Да, и некоторые из них были в репертуаре нашего театра. Например, «А зори здесь тихие». Когда я работаю со своими студентами как режиссёр – полностью отдаю себя, все свои знания, накопленный за годы работы опыт. Впрочем, работать вполнакала я не умею – и как актёр, и как режиссёр, и как преподаватель. Хотя в работе над ролью у меня всегда есть момент какого-то перелома, кризиса, после которого наступает понимание, принятие своего героя. Хотя работа над ролью идёт всё то время, пока ты её играешь, поэтому актёр всегда в процессе, в творческом поиске, никакой губительной статики. Наверное, в этом и заключается одна из самых притягательных составляющих нашей профессии.
