Дреева мы застали дома чудом. Недолгое уральское лето предпочитает проводить с женой Валентиной на даче – даже на заслуженном отдыхе не могут сидеть без дела. Каждый год сюда, за город, к ним приезжают друзья-товарищи, с которыми Дреева связывает славное трудовое прошлое. Большой дружной семьёй они отмечают свой главный праздник – День шахтера. Для них это традиция, до сих пор хранимая бригадой, которой Николай Алексеевич руководил больше 20 лет. Когда вышел на пенсию, передал бразды правления одному из своих учеников – Роману Латынцеву.
– Это такой человечище, каких я за свою жизнь мало встречал, – о своем наставнике Роман говорит с такой теплотой, на которую обычно скупы суровые уральские мужчины. – Мы его между собой звали – отец, кормилец. Многие свой комбайн так называют, а мы бригадира. Потому что главное в нашем деле не техника, а люди – такие, как наш Николай Алексеевич.
Шахтеры, особенно старой закалки, о себе говорить не любят – стремятся все акценты сместить на дело и на людей, с которыми сводила работа на подземных горизонтах. Николай Алексеевич не исключение. В разговоре нетороплив, видно – цену словам знает, тратить их попусту не привык. От внешнего облика веет уверенностью, основательностью, спокойствием. Не зря главный урок, который накрепко затвердили его преемники – "торопись медленно, шахта не прощает суеты и спешки".
Тем не менее, удалось нам Расспросить Николая Алексеевича. И поведал он нам, чтородился в небольшом украинском селе. В 1952-м году его родители вместе с двухлетним Колей переехали в Березники, ставшие для них второй родиной. В то время калийная слава города гремела далеко за пределами Прикамья, но мальчик Коля о шахте тогда и не думал. Однако ведомый наследственной крестьянской смекалкой, понимал – после школы ему нужно получить рабочую специальность, которая позволит встать на ноги, обеспечить себя, помогать родителям. Простой расчёт привел в профессиональное училище, где Николай выучился на электрика – профессия нужная и в быту, и на производстве.
– После армии я где только не работал – на заводах, в телеателье, все себя искал, свое призвание в жизни, – улыбается Николай Алексеевич.
Правда, к началу 70-х нашел пока только любовь – первую и единственную. Прикипел сердцем еще со школьной скамьи к своей однокласснице – красавице Валечке и женился на ней после школы. Прожили вместе без малого 50 лет, двоих детей воспитали – сына и дочку. Настоящей шахтерской женой стала для него Валентина Антоновна. Знала не только работавших с Дреевым людей, но даже различала "по именам" горные комбайны, которые доводилось собирать его бригаде – от "ПК-шек" до "Уралов".
Отправляя мужа на смену, всегда очень волновалась, хоть вида старалась не показывать – в шахтерских семьях сантименты не в чести. Здесь принято доказывать любовь не словами, а верностью, заботой, бережным отношением друг к другу.
– Конечно, страшно было его отпускать в шахту, – звонкий голос Валентины Антоновны становится глуше, на лице невольно гаснет улыбка. – Хотя Коля всегда старался предупредить меня, если задерживался или оставался на вторую смену. Обязательно кто-нибудь приходил, рассказывал – мол, не беспокойтесь, всё в порядке. А иначе начиналась у нас дома паника, беготня – куда делся, что случилось…
Но это все было потом, а тогда, в 70-х, они были очень молоды и счастливы. Впереди – интересная, долгая жизнь, все дороги открыты – выбирай любую.
Один из друзей – Николай Степанов предложил Дрееву устроиться электриком на строящийся БКК-3, где сам трудился шахтером. Работа на третьем березниковском комбинате считалась интересной и перспективной. Писавшие о нем журналисты не скупились на эпитеты, называли БКК-3 уникальным предприятием, гигантом на Каме.
Начало 70-х годов вообще было эпохой грандиозных строек, а ещё – временем незыблемой веры людей в счастливое завтра, ради которого должен трудиться каждый советский человек. Из автобусов, увозивших строителей и калийщиков на работу за 20 километров от города доносились задорные песни. Они уезжали строить не просто завод – светлое будущее своей страны. Поначалу тот первый автобусный маршрут называли "Сибирским экспрессом2 – по имени деревеньки с громким названием "Сибирь", возле которой строился калийный гигант.
Шутники не упускали случая обыграть неведомо как появившееся в Прикамье название: "Живем в Березниках – работаем в Сибири", "Уральский коэффициент получаем, а хорошо бы и сибирскую надбавку!".
Когда "Сибирский экспресс" впервые привез Колю Дреева на строящийся рудник, здесь уже был пройден первый шахтный ствол. День и ночь кипела под землей работа – единственная пока на БКК-3 горняцкая бригада выполняла монтаж первого горного комбайна "Караганда 7-15". Руководил шахтерами опытный бригадир Георгий Березняцкий – его специально перевели сюда с первого рудника.
Здесь и далее – фото из семейного архива Н.Дреева. Николай Алексеевич – второй слева.
Так что поначалу дежурный электрик Дреев восхищался не столько подземными красотами, сколько мастерством и сноровкой горняков. В тесном околоствольном пространстве они споро собирали мощную технику, которой предстояло прорубить в земной тверди километры выработок.
– Посмотрел я на эту махину, в сборке малость поучаствовал, и дюже мне эта работа понравилась, – рассказывает Николай Алексеевич. – Намного интереснее, чем просто электриком дежурить! Шахтеру-то сразу несколько профессий знать нужно, ему приходится и сварщиком быть, и механиком – и электриком, конечно, тоже.
Накрепко зацепило Дреева подземное притяжение – и отправился он на курсы подготовки машинистов горных выемочных машин. Когда окончил, попал в бригаду Березняцкого. На десять с лишним лет Георгий Акимович стал для него не просто бригадиром – первым учителем, единственным в жизни непререкаемым авторитетом и настоящим другом.
– Акимыч мудрый мужик был, – уважительно вспоминает Николай Алексеевич своего наставника. – Он людей подбирал в бригаду не просто так, а обязательно с прицелом: я у него электриком был, Толя Флемкин – сварщиком, Ваня Циммерман – механиком.
И сейчас, и 40 лет назад главной целью шахтерской работы была максимальная добыча руды (при минимальных рисках для здоровья и жизни людей в забое). Чтобы достичь высоких показателей, горняки стремились усовершенствовать комбайновые комплексы, найти новые способы организации труда. Рациональный подход к работе отличал бригаду Березняцкого, потому не раз поручали им испытывать и проводить наладку новой техники. Как-то раз доверили сборку "Урала 20-КС" №8 – экспериментальной машины с многочисленными заводскими дефектами.
Как на такой работать, да еще план выполнять?! Не день и не два бились шахтеры над комбайном. Наконец, доработали – и всего за шесть дней перевыполнили план!
Следующей победой стал рубеж в 70 тысяч тонн руды – итог первой скоростной проходки бригады Георгия Березняцкого.
– У нас же две скоростных было. А началось с того, что бригада моего дружка Николая Степанова бросила по руднику клич – кто осилит 70 тысяч? Заводила наш – Толя Флемкин загорелся и Акимыча раззадорил – тот и заявился на соревнование. Заготовили мы себе стартовых выработок (на них при зарубке больше всего времени тратится) – и выдали 70 тысяч тонн! А Коля Степанов сломался, точнее – его комбайн, – весело подытоживает Николай Алексеевич.
К следующей скоростной проходке готовились более основательно. Изменили организацию труда, добавили самодельный бункер перегружатель, который сами же и соорудили из воронежского ВС-15. Стартовали в середине октября 1976 года. Не жалели сил и времени, не считались с трудностями, а их было немало. То выйдут из строя узлы комбайна, то завал случится – кровля забоя не выдержала стремительных темпов выемки. К счастью, никто не пострадал – ни люди, ни техника.
– На завершающем этапе у нас произошёл выброс метана, – спокойно рассказывает Дреев, а у нас от его слов сердце уходит в пятки. Выбросы газа могут обернуться большой бедой – это знают даже те, кто в шахте не работает и под землю спускается от случая к случаю.
Бригада – это вторая семья. Николай Алексеевич – второй слева.
Дважды приходилось Николаю Алексеевичу смотреть в лицо опасности – и оба раза она обходила его стороной. Видно хранила шахтера и его товарищей любовь близких – самый сильный оберег на свете.
А он продолжает все так же неторопливо и обстоятельно:
– Вижу по кровле сколы пошли, все трещит, валится. Я и отошел. Вагонщика предупредил – смотри, что сейчас будет. Комбайн у меня чуть ли не в устье камеры уже стоит, молотит вовсю. И тут – бах! Выдавило-таки целик, и комбайн наш завалило по самую макушку – только фонари на консоли гореть остались. Откапывали потом его всей бригадой.
13 ноября бригада Березняцкого поднялась из забоя знаменитой – за 31 день они добыли 110 250 тонн калийной руды, установив новый Всесоюзный рекорд.
– Когда нас чествовали – было, конечно, приятно. Но осознание того, что мы стали новаторами пришло позднее, когда за нами пошли другие. И, конечно же, не ради фанфар мы рубились в забое до седьмого пота. Акимыч часто нам говорил: "Как потопаешь, так и полопаешь". И это была не просто школа профессионального мастерства. Он воспитывал в нас, молодых забойщиках четкое понимание того, что заработок – это объективная оценка твоего труда, – вспоминает Дреев уроки бригадирской мудрости.
А потом он и сам стал бригадиром. Да еще каким! Его слово всегда было последним, авторитет – непререкаем. Попасть "под крыло" Дреева мечтали многие: манила не только слава, но и стабильно высокие заработки – из года в год его бригада перевыполняла планы и считалась одной из самых сильных.
Однако через сито бригадирского отбора проходил далеко не каждый. О строгости и принципиальности Николая Степановича до сих пор нередко вспоминают на БКРУ-4, куда после затопления Третьего рудника перешли большинство шахтерских бригад.
На Четвертом бригада Дреева не уронила высокой планки. Её состав и вправду был звездным: три полных кавалера «Шахтерской славы» – сам Николай Алексеевич, Василий Галинов, Николай Чепкасов. Они первыми стали осваивать революционную для того времени добычную технику: 30-тонный самоходный вагон, 25-тонный бункер-перегружатель.
Производительность труда на человека здесь была выше, чем у остальных горняцких звеньев, потому и были в числе лидеров престижного трудового соревнования "Рабочие миллионы".
– Мы свои "миллионы" сами зарабатывали – сами фронт работ готовили, сами добычу организовывали. Стахановцами за счет других бригад никогда не были, все по-честному, – рассказывает Николай Алексеевич.
Рабочие, которые умеют зарабатывать "рабочие миллионы". Николай Дреев – втрой справа в нижнем ряду
Что показательно – при таких темпах работы много лет подряд в его бригаде не было ни одного нарушения правил техники безопасности. И в том была заслуга, прежде всего, самого Дреева.
– Он в людях, прежде всего, ценил добросовестность, серьезное отношение к труду. Строго спрашивал с каждого за работу и дисциплину, а с себя – ещё строже. Так что рядом с ним и халтурить-то было стыдно, – уважительно отзывается Галинов о своем бессменном бригадире. Четверть века Василий Степанович проработал с Дреевым бок о бок, и уверен – таких знатоков горняцкого дела ещё поискать. – Он во всем разбирался – в механике, в гидравлике, в электрике, до последнего винтика знал добычную технику. И никому в совете не отказывал, а вот бардака и лени не терпел.
Приходившие в бригаду новички во всем стремились быть похожими на своего старшего наставника. У него и сейчас есть чему поучиться, хоть и отошел давно от дел. До сих пор заходят к Дрееву воспитанные им молодые шахтерские командиры – посоветоваться не столько по технической части, сколько по своим бригадирским вопросам.
К одному из них – Дмитрию Ощепкову не так давно пришел в бригаду внук Николая Алексеевича, Антон. Он первым продолжил шахтёерскую династию Дреевых – работает на самоходном вагоне и нередко советуется с дедом по работе. Пошёл по стопам Дреева-старшего и второй его внук – Данил. Тоже решил связать свою жизнь с шахтой и поступил в соликамский техникум на горную специальность.
– Ещё один горняк будет, если терпения хватит, – пряча улыбку, говорит Николай Алексеевич.
– Почему терпения? – удивляемся мы. – Шахтеру, наверное, в первую очередь нужны смелость да крепкие нервы, чтобы из года в год спускаться на сотни метров под землю, на долгие часы оставаться практически один на один с горной стихией.
– Конечно, не без этого, – соглашается Древ-старший. – Но терпением я называю не бездействие и смирение, а настойчивость и упорство в достижении результата. Как же без них в нашей работе?
Редкие минуты отдыха, когда вся бригада собирается вместе. Бригадир Николай Дреев – четвертый справа в верхнем ряду.
Если перевести годы шахтерского труда в другие единицы измерения, то самому ему терпения не занимать – результаты его работы выглядят впечатляюще. За тридцать с лишним лет (тридцать восемь с половиной, если точно) он со своими товарищами добыл больше двух с половиной миллионов тонн руды, собрал восемь горных комбайнов, немногим меньше самоходных вагонов, прошёл сотни километров горных выработок, оставив яркий след и на земной, и на подземной орбите.
